Читать интересную книгу До встречи в раю - Наталья Сазонова

– Это капля в море, Арина. Я мог бы больше, лучше. Но мои картины никому не нужны и неинтересны. Я творю ради таких, как ты. Но если бы я писал только их, я бы умер с голоду, да и вся моя семья.

– Но ведь многих художников признали после смерти.

Илья очень долго смотрел на меня, а потом начал смеяться как сумасшедший. Он катался по полу, и, кажется, даже плакал от смеха.

– Арина, ты неисправимая оптимистка. Тебе надо быть психологом. Ты заряжаешь людей просто невероятной уверенностью в своих силах. Где ты этому научилась?

Я совсем не понимала, что его так рассмешило. Я всегда думала, что художники, особенно великие, творят ради славы, которая переживет их. Ведь многие из них при жизни ютились в ветхих коморках, голодали, а после смерти их картины продают на аукционах за баснословные деньги, они украшают лучшие музеи мира. О чем еще можно мечтать? А Илья вообще не похож на голодающего, да и одет он хоть и просто, но очень стильно.

Мне открылась какая-то новая грань этого человека. Несмотря на его видимую уравновешенность и дружелюбие, где-то глубоко внутри, его тоже терзают и мучают все эти вечные вопросы, над которыми бились и еще долго будут биться люди, лежа в ночной тишине, сидя долгие годы в тюремной камере, прожигая свою жизнь в увеселениях и развлечениях, или простые обыватели, ведущие свою размеренную и уютную жизнь. Иногда они вскидывают глаза к небу и вопрошают «А зачем я живу? Зачем я пришел на эту странную голубую планету? И что я оставлю после себя, когда покину ее?». И тогда вопросы успеха и престижа уходят на задний план, и появляется что-то главное, что-то сокровенное, идущее из самых глубин души. Кто-то всё так же размеренно продолжает жить дальше, отгоняя от себя эти «вечные» вопросы, а кто-то вдруг всё меняет в своей жизни, разрывает старые связи и уходит в неизвестность. Но таковые, как показывает практика, увы, в меньшинстве…

Глаза Ильи приобрели сиреневый оттенок, и я почувствовала, что погружаюсь в их мутящую глубину. Он так долго смотрел мне в глаза, словно пытаясь что-то понять обо мне или разглядеть мою душу. У меня закружилась голова от его взгляда, я опустила глаза и принялась пристально изучать свои руки. «Всё-таки он очень странный, неизвестно какая у него будет реакция на те или иные слова, что вдруг может взбрести ему в голову». Это одновременно и притягивало, и пугало. Видимо он почувствовал мое замешательство и стал шутливо раскланиваться.

– Ну, пора и честь знать. На улице почти ночь и юной леди давно пора спать, а не слушать сумасбродные бредни.

– Илья, куда же ты пойдешь на ночь глядя? Оставайся, у меня полно места. Да и тебе завтра не на работу.

– Это да. Но знаешь ночь не просто самое безопасное время для прогулок, но ещё и самое волшебное. Представь, город спит, абсолютная тишина, теплый свет фонарей делает город неузнаваемым и таинственным, будто это вообще какое-то другое место. Чувствуешь абсолютную свободу, и в голову приходят очень странные, но порой очень глубокие мысли.

– Звучит заманчиво. Но всё же, когда доберешься, позвони мне, чтобы я не волновалась. Ты ведь, наверняка, и телефон мой знаешь?

– Конечно. – его глаза искрились синими лучиками. – Доброй ночи. Удивительных снов.

Он уже начал спускаться по лестнице, когда я все-таки задала мучивший меня вопрос.

– Илья, и всё же, зачем ты искал меня? Всё дело в твоих картинах? Вернее в том, как я их вижу?

Он оглянулся и пристально на меня посмотрел.

– Нет. Просто почувствовал родную душу.

Его быстрые удаляющиеся шаги, а в ушах гулко пульсирует кровь, и ком подкатил к горлу. И вроде ничего такого он не сказал, но его взгляд, от него мурашки по коже.

Я как-то сразу провалилась в сон, но почему-то без сновидений. Для меня это было необычное состояние, ведь я привыкла видеть очень яркие сны, сны-погружения. Иногда они походили на целый фильм, какой-нибудь экшен, с погонями, адреналином и неизменными любовными сценами. Иногда это были фантастические сны, действие которых происходило на других планетах или в других мирах. Когда я просыпалась, то по горячим следам, ещё не остыв от эмоций, записывала их в свою тетрадь, которую тоже никому не показывала. Если молодые и креативные все-таки выпрут меня из профессии, начну писать сценарии к фильмам, на основе своих снов. Благо даже придумывать ничего не надо, только выписать красочно детали. Проснувшись, и поняв, что на этот раз записывать нечего: или мне ничего не снилось, или сон просто стерся из моей памяти, я почему-то подумала, что единственный человек, которому я смогла бы показать тетрадь своих снов – это Илья. Мне действительно на удивление легко с ним, иногда даже не надо ничего говорить – он словно читает мои мысли, чувствует тоже, что чувствую я. Такое редко случается в жизни. Обычно это или поверхностные разговоры, «ни о чем», от которых начинается резкое отупление, и хочется поскорее уйти, закрыться в свое одиночество и почитать любимую книгу. Ведь писатели – это те, кто обнажаются перед людьми, открывают свой внутренний мир, рассказывая о своих глубинных переживаниях, делясь своими чувствами, страхами и сокровенными мыслями. Это почти максимальное обнажение, мир человека у тебя на ладони. Но одни миры завораживают, зовут за собой, пленяют, хочется там остаться, или поселить этот мир в своем сердце, чтобы он стал частью тебя, некоторые оставляют равнодушными, а иные отталкивают, раздражают, вызывают даже отвращение, или, по крайней мере, непонимание. Я вспомнила фильм «Клетка», где главная героиня проникала во внутренние миры других людей, и как одни были прекрасны и божественны, а из других хотелось сразу же вынырнуть, ибо они пугали и вызывали озноб омерзения. С людьми не все так просто. Поверхностные разговоры не могут дать никакого представления о внутреннем мире человека. И не понятно, то ли там просто ничего нет, то ли человек скрывает то, что для него важно, сокровенно. Не будешь же открывать душу первому встречному. Илья был, пожалуй, первым человеком, с которым мне вдруг захотелось разговаривать, делиться своими чувствами и переживаниями. Я говорила с ним, даже когда его не было рядом, но мне казалось, что он все равно чувствует и понимает меня. Поэтому вчерашняя его фраза про «родную душу» так согрела меня. Значит, мне не показалось, значит, он испытывает нечто похожее. Иначе просто не стал бы разыскивать меня, не пришел…

Ожил мой сотовый, сообщив, что пришло новое сообщение. Оно было от Ильи. «Пора, красавица, проснись: открой сомкнуты негой взоры…». А ведь я и впрямь только проснулась. И сразу по телу разлилось благодатное тепло, умеют же люди одной фразой поднять тебе настроение и заставить тебя целый день летать.

«Почему не позвонил, как дошел?»

«Мне показалось, что ты уже спишь сном младенца. Не хотел будить».

«Тебе не показалось».

Через два дня мы с Ильей встретились, просто гуляли по городу, болтали обо всем на свете, я делала его фотки, и он очень забавно мне позировал. То сидел с отрешенным видом и мрачно смотрел вдаль, то делал уши и высовывал язык, как заправская овчарка. Я смеялось от души, точнее до колик. Меня всегда поражали в нем эти переходы: то он смеялся, как мальчишка, безудержно шутил, то вдруг становился очень серьезен и мог часами говорить об очень глубоких вещах.

– Кстати о снах. Что тебе сегодня снилось? Если не секрет, конечно…

– Я уже начал новую картину. Из сна, который приснился дня три назад. Но я хочу ее тебе показать, интересно, что почувствуешь ты.

– А я все свои сны записываю в тетрадь, о существовании которой никто не знает.

– У меня многотомник, все мои тетради лежат в одном из ящиков комода, запертом на ключ. Сны это нечто интимное, сокровенное, непонятное даже для тебя самого, некие послания из высших миров, которым уже всё ведомо. Я стал записывать сны после того, как один из них сбылся почти до мелочей. Меня это потрясло.

Мы были почти на окраине города, всё больше деревьев и меньше построек, какие-то пустыри. Мне вдруг стало так хорошо, легко, будто город отпустил меня, расцепил свои удушающие объятия, наступила тишина, постоянный шум машин, который фоном присутствует в городе, где бы ты не находился, исчез и я стала слышать пение птиц. Невероятное умиротворение наполнило мое сердце. Мы подошли к какому-то странному зданию, похожему на длинный сарай, и Илья открыл дверь, пропуская меня вперед.

– Извини за страшный бардак, но это моя стихия.

Сначала я вообще не поняла, куда я попала. Увидев этот сарай, я подумала, что попаду в какие-то заваленные старьем сени, везде будут груды мусора, старинные чайники, чугунные утюги, словом старинный хлам. Моему удивлению не было предела, когда я увидела супер современный дизайн, прекрасную отделку. Помещение было резделено на отсеки. Небольшая гостиная с уютными креслам и диванчиком, прекрасный резной столик ручной работы, на нем стояла чашка с остатками чая, которую Илья смущенно потащил на кухню. Следом была расположена библиотека, она же кабинет. Стеллажи с книгам занимали всё пространство от пола до потолка. Я ещё никогда не видела столько книг (разве что в библиотеке). С благоговейным трепетом я приблизилась и стала изучать корешки. Множество книг по искусству, поэзия, философия, эзотерика. На каждом стеллаже были книги одного направления, они были расставлены в соответствии с определенной системой, понятной лишь их хозяину. Возможно, в середине стояли те, что читались и перечитывались по многу раз. В некоторых были закладки. Я подумала, что наверняка Илья читает с карандашем в руках. Я и сама так делаю, да и у других – сразу видно какая мысль привлекла человека.